Воровка и сын

У старой воровки сынка
Посадили надолго в тюрьму
Жить с воровкой осталась сноха
Давшая клятву ему

На кровати подушка одна
Над кроватью икона да крест
В подушке все письма его
Из далеких, каторжных мест

Так и жили в старой избе
Каторжанская мать и жена
Не роптали по горькой судьбе
В ожидании светлого дня

Годы вешними водами шли
Приближая заветный звонок
Они ждали последней весны
Чтоб закончился каторжный срок

Мать увидела, как то во сне
Что сыночек в лохмотьях стоит
На пороге старой избы
Со слезой на щеке, и молчит

Она тянет руки к нему
Но не может до сына достать
В холодном, как иней поту
Проснулась. Встревожена мать

Собрала на заре узелок
Пустилась она к сыну в путь
Сердце матери чует беду
Сердце матери не обмануть

Восемь суток вагонных колес
Долгих, восемь бессонных ночей
К сыну ехала старая мать
Не смыкая в дороге очей

Ее встретил лагерный кум
У замызганных снегом ворот
И, сходу, старушке он дал
От тюремных ворот отворот

«Пусть сыночек пока посидит
Не усвоил тюремный урок
Добавили судьи ему
Добавочный, каторжный срок»

Не знала, старушка тогда
Что кум просто подло солгал
Он сам, намедни, сынку
На волю справку давал

Кленя свою горько судьбу
От жизни не легкой такой
Со слезами обиды в глазах
Возвращалась старушка домой

Постучалась, старушка, в избу
Не подходит к двери сноха
Толкнула: не заперта дверь
Спаси ты, Господь, от греха

В полумраке темной избы
Стояла в потемках кровать
Со снохой кто в обнимочку спит?
От куда же матери знать?

Сверкнул, в полумраке, тесак
На подушку брызнула кровь
Убиты, ударом ножа
Надежды ее и любовь

Безвинный сын, и сноха
Погибли, обнявшись во сне
Плачь безумной матери той
Летает в тайге, по весне